Эдуард Кондратов - Без права на покой [Рассказы о милиции]
В дубраве Бардышев с досадой ходил по десятку тропинок, видел сотни следов людей — обрывки бумаги, жесть консервных банок, лоскуты полиэтилена, яичная скорлупа... Он не выспался, продрог в открытой машине. На взлобке хозяйничал ветер, накрапывал дождик. Он мысленно ругал тех пассажиров, которые накануне сели в злосчастную электричку. С тем и выбрел на опушку. Двое мальчишек с корзинками спускались по косогору в лощину с озерком.
— Эй, грибники! Есть улов? — Владимир Львович догнал ребят. В лукошках лежали мокрые сыроежки и рыжики. Он полюбовался находками, похвалил мальчиков.
— А вы чего же? — Дети смотрели на его пустые руки.
— Не встречали девушку в темных очках? Отбился вот от напарницы!..
Ребята переглянулись, пожали плечами.
— Не-е... Сегодня нет. Вечером вчера жгли тут костер... Он в куртке... Точно! Она в черных очках...
— Где это было?
— Жарили колбасу! Точно! Вон, в чаще. Видите кучу мусора?
— Ладно, молодцы! Увидите мою грибницу, скажите, что жду ее у вчерашнего костра.
Ребята, укрывавшиеся от дождя под развесистыми дубами, поплелись вниз, к озерку.
Лесная поляна в чапыжнике. Куча серого пепла. Прутик с обгорелым концом. Порванная газета «Волжская коммуна» за вчерашнее число. Под кустом, на примятой траве, — две бутылки из-под «Саян». В траве он отыскал металлические пробки со свежими вмятинами. И обрывок, и пустые бутылки, и пробки бережно перенес в машину.
По скользкой дороге доехали до магазина в поселке. Кирпичная хибара с покатой крышей и горой порожних ящиков. Молоденькая продавщица скучала за прилавком.
— Бутылку бы напитка «Саяны», девушка.
— Кончились. Вчера продали последний ящик.
— Поговорить бы надо. — Бардышев показал ей служебное удостоверение. Она попросила уборщицу поскучать за прилавком и увела лейтенанта в подсобку.
— К Галине Архиповне вчера к обеду заявились двое, — рассказывала продавец, сгорая от нетерпения: зачем это знать милиции? Карие глазки ее жадно посверкивали. — Симпатичный парень с золотым обручальным кольцом. Лет за двадцать примерно. С ним крашеная девица в темных очках-черепахах.
— О чем они говорили?
— Не знаю. - Галина Архиповна выпроводила их с сердитым лицом. Нашли когда!.. У нее такой день!
— А потом что?
— А что случилось? Зачем вам все это?
Бардышев молча протирал вспотевшие стекла очков, тихо попросил:
— Продолжайте. И подробнее, пожалуйста.
— А что дальше?.. Девушка купила две бутылки «Саян» и двести граммов любительской колбасы по два десять... Хотели хлеба, но у нас кончился. Обошлись кульком пряников, в газету завернули.
— Кузина не говорила, кто у нее был? Что это за люди?
— Талдычу вам: не до того ей!.. Она и ключи мне доверила. Говорит: вдруг загуляю! — Продавец покраснела до слез, склонила голову. — К жениху собралась она. Перстень с камнем — на палец. Золотую цепочку — на шею. Позолоченный браслет — на руку. Завивку классную сделала. Надела новые часы «Луч» — высшей пробы золото. Такая красивая вся... Мы позавидовали ей по- хорошему... Может, судьба ее решалась. На двоих детей найди-ка мужика!..
Бардышев едва сдерживал волнение, уже догадываясь, кто были посетители Кузиной.
— У девушки не заметили ямочку на щеке?
— Извините, темно тут. Стрижка — под мальчишку. По-моему, золотая коронка слева...
В магазине было мрачно. Сквозь запыленные оконца едва пробивался дневной свет. С крыши текла вода, и ветром ее захлестывало в двери.
— Не с Галиной ли Архиповной что? К обеду дело, а ее все нет.
— Раньше вы эту пару видели?
— По-моему, они городские. По одежде если...
— Узнали б их?
— Думаю, что узнала б...
Поблагодарив девушку, Бардышев уехал, окрыленный удачей.
Солнце к обеду вышло из-за тяжелых туч, и кабинет Жукова был залит светом.
— Можно войти? — На пороге стоял старик, опираясь на толстую трость. Заметно горбатый, с сединой в бороде. Поношенный армейский китель был расстегнут. Темно- синий плащ—на руке. Зимняя серая шляпа чуток набекрень.
— Входите, Ермил Кузьмич. Вы свободны, товарищ сержант. — Жуков отпустил охрану.
Приохивая, покашливая, старик сел на стул. Шляпу — на острое колено. Прядки седых волос кустились на висках и затылке.
— Тридцать, никак, годков не виделись, Евгений Васильевич, а вы все майор, — покачал старик головой. — Скуповато начальство!
Жуков просматривал канву предстоящего допроса. Доказательств причастности Дудникова к подделке билетов собрано пока мало. Не рано ли изолировали его?.. Фимку он наверняка заметил — воробей стреляный!.. Знает он и о том, что Солуянова держали в милиции...
— А вы, Ермил Кузьмич, уже в законе? — Жуков поддержал легкий разговор.
— Само собой! У нас без бюрократии. — Старик разомкнул в усмешке тонкие малокровные губы. — Значит, пенсия вам грозит, Евгений Васильевич?
— Если бы только пенсия!.. Закон природы — никуда не уйти.
— Да-а, и у нее закон. Как у людей. — Выцветшие глаза подследственного обегали кабинет, щурились от яркого света.
— Трудновато на пенсии, Ермил Кузьмич?
— Само собой. У пенсионеров ведь как? Сегодня — жив, а завтра — жил!
— Мрачноватая философия. Ермил Кузьмич, не вам мне говорить, за что попали вы к нам... Догадаться не трудно?
— Основательный вы человек — знаю вас. По пустякам, без причины не потревожили бы старика. — Ермил Кузьмич закашлялся, прикрывая рот шляпой. Умерив дыхание, добавил: — Ордерок на обыск прокурор за так не подпишет, само собой.
— Помните давний эпизод с билетами?.. Не забыли, поди?
— Биографию срисовали без меня. Вы человек дотошный!
— Наша любезная беседа будет записываться на ленту. Обязан предупредить, гражданин Дудников. Итак. По нашим сведениям, образовалась преступная группа фальшивобилетчиков. Что вам известно по данному вопросу?
— В ваших сведениях, Евгений Васильевич, у меня нет основания сомневаться. Говорите образовалась, значит образовалась. Меня увольте, само собой.
— Не увольняется!.. Гражданин, рисовавший билеты, отдавал часть прибыли вам. По десять рублей. По двадцать... От выручки зависимо. Вот такие пироги, Ермил Кузьмич!
— Раскололся, сморкач!.. Во молодежь пошла.
— Не нравится?
— Жадная, Безоглядная. В свое удовольство лишь бы пожить. До подделки, говорите, докатился?.. — Дудников затягивал разговор, явно выведывая у Жукова, что тому известно:
— Докатились. Словесная разминка, как в КВН, закончена, Ермил Кузьмич. Вам известен гражданин под кличкой Чабан?..
— Вы его взяли?.. Он указал на меня?
Жуков кипел от возмущения: этот вор в законе играет в поддавки!..
— Разминка кончилась!
— Хорошо. Хорошо. Не отрицаю. Приметил его в магазине. Слава, деньги, женщины, вино — подавай!.. Думаю себе: пригодится. Художник немного — тоже ладно. Пенсия не украшает человека. И душевно ограничивает. Перебиваешься с хлеба на воду. А кому не хочется масла!..
— Отвлеклись, гражданин Дудников. Кто еще вошел в преступную группу?
— Кому приходится доверять!... Мне, вору в законе!.. Эх, старость! Немощь моя проклятая!.. Девка одна. Полагаю, Фимка назвал ее.
— Кто такой Фимка?
— Евгений Васильевич!.. За что обижаете старика?..
Я чистосердечно, по своей воле... Солуянова будто не знаете?..
— Довольно, Дудников, уклоняться.
— Мы по овощам, на базе, само собой. Хотели ее кладовщиком. Грамотешка у нее подходящая. Разбитная на вид. Фыркнула — пахнет гадко!.. Марафет, безделье за счет ближнего, кутежи на весь свет — вот ее бог!.. И, знаете, Евгений Васильевич, слепилась пара, как близнецы. Потянули возок!
![Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник]](/uploads/posts/books/242828/242828.jpg)
